Аларика - Страница 20

Все-таки не зря Тайрон до сих пор заставлял заниматься едва ли не каждый вечер. Один из трех зверей упал с моим ножом в глазнице. От второго Тай увернулся, рубанув мечом с разворота. Но третий, сам молниеносно изменив направление, налетел на эльфа, сбил с ног, вцепился, подбираясь к горлу. Я бросилась было к ним — бесполезно, по земле катался рычащий клубок и непонятно было, кто где. Рука с ножом, оскаленная пасть, перекошенное лицо, слипшаяся от крови шерсть… Волк взвизгнул, захрипел, забился, наконец, затих. Тайрон вытащил нож из горла зверя, медленно столкнул в сторону навалившуюся тушу, сел, тяжело дыша. Он был в крови с ног до головы — сразу и не поймешь, как подступиться. И совершенно каменное выражение лица. Перед кем, спрашивается, героя строит, я же все чувствую, все… Снимающее боль заклинание. Следом — еще одно, остановить кровь. Опустилась рядом:

— Дай, посмотрю.

Он мотнул головой:

— Подождет. Это оборотни. Слишком быстро восстанавливаются.

— Поискать осину?

Только так можно убить оборотня. Или серебром, но серебряного оружия у нас не было.

Эльф снова покачал головой:

— Можешь не успеть. Надо магией.

Он едва заметно поморщился — ну да, болеть уже не болит, но слабость никуда не денется. Закрыл глаза: чтобы сосредоточиться потребовалось видимое усилие. Полился мерный речитатив заклинания. Слов я не понимала, но сама магия… смысл был ясен. Добраться до души этого создания. Приласкать искалеченную. И отпустить. В то посмертие, что она заслужила. Слова… Я поняла, что могу подобрать и свои. Глубоко вздохнула и начала плести заклятье. Где-то краем глаза почувствовала, как изумленно напрягся Тай. Свое он закончил и был готов вмешаться в любой момент. Потому что если я ошибусь, развоплощение превратиться в разупокоение. Но я справилась. Поняв, что помощь не нужна, эльф разобрался с оставшимся. Вот только лицо его после этого было белее рубахи. Можно обмануть разум, заставив не чувствовать боль. Но тело все равно возьмет свое.

Я помогла Тайрону лечь, осторожно придерживая за здоровое плечо. Спросила, срезая остатки рубахи:

— Ты можешь заразиться этим?

Если бы дело касалось человека, первое что пришлось бы сделать — выгнать заразу. Иначе в следующее полнолуние станет одним оборотнем больше.

Он через силу улыбнулся.

— Нет. Только люди.

Уже хорошо. Гнать обратно уже разошедшуюся по телу дрянь — занятие не из приятных.

Под густо покрывающей тело кровью трудно было что-то разглядеть. Я начала аккуратно промокать ее остатками одежды. Боги, он еще и колдовал в таком виде! Прокушенное предплечье — судя по всему, и кость сломана. Грудь исполосована, висящие лохмотья мышц… Плечо разворочено в суставе, обрывки связок вперемешку с осколками костей. Сломанная ключица, хорошо хоть, артерию, что под ней, не зацепило. Сразу и не поймешь, за что хвататься.

Я с удивлением почувствовала, что к глазам подступают слезы. Странно — раньше мне приходилось видеть такие вещи — диких зверей около нашей деревни водилось достаточно — но никогда… никогда это не выводило из равновесия. Чего, собственно, рыдать, когда работать надо. Так что изменилось сейчас? Я сердито провела по лицу запястьем — ладони уже были в крови — и заставила себя сосредоточиться. Аккуратно срастить кости, собирая их по кусочку. Вправить сустав. Медленно, очень тщательно, по десять раз перепроверяя саму себя, собрать связки. Сшить магическими стежками мышцы. Кожа — самое простое. Сетка тонких шрамов — часть пропадет сама, когда тело полностью восстановится, остальное можно убрать потом, когда я не буду валиться с ног от усталости. Сколько я провозилась — пару часов? Больше. Нет, все-таки хорошо, что не надо думать о заразе.

Обрывки рубахи уже ни на что не годились. Я достала из мешка припасенную ветошь, полив водой из фляги, оттерла кровь, сколько смогла, тут ведро извести можно. Надо найти воду, здесь на каждом шагу родники и ручьи. Согреть — пусть отмоется, а то даже волосы слиплись от крови. Да я и сама измазалась по уши. Хорошо, что стоит жара — Тайрон может пока побыть без рубахи. Надо… надо похоронить этих. Сколько всего «надо» — а мне даже шевелиться не хочется — только рухнуть и спать…

— Все.

— Спасибо. — Он провел пальцами по моей щеке. — А сейчас-то плакать зачем?

Разве? Я моргнула. И в самом деле… Вытерла лицо рукавом, тяжело поднялась:

— Пойду похороню их. Тебе надо отдохнуть, а я не хочу ночевать рядом с непогребенными телами.

— Мне не нужен отдых. — Он начал было вставать.

Вот поэтому многие целители и не любят снимающие боль заклинания. Не болит — и сразу море по колено. А то, что на самом деле все на живую нитку собрано, уже никого не волнует. Снять заклинание, что ли? Как скрутит по-новой — сразу геройствовать расхочется…

— Тайрон, пожалуйста, — голос сорвался, и мне пришлось на миг замолчать. Глубоко вздохнула — надо разозлиться, тогда точно реветь не буду. — Ты, конечно, можешь изобразить стального голема, которому все нипочем. Рука не будет двигаться по крайней мере до завтра, но для стального голема это мелочь, правда? Можешь делать что хочешь — но все, ради чего я только что провозилась несколько часов, пойдет прахом. Хочешь остаться калекой — валяй, твоя жизнь. Но только перед этим обратись к другому лекарю — а мне жаль потраченных трудов.

— Извини.

Я помогла ему замотаться в одеяло — жара жарой, а знобить будет еще как. Потом подошла к убитым. Три нагих тела. Человеческих. С трудом оттащила к краю дороги одного, второго. Третье тело было женским. Из глазницы торчал мой нож.